RSS-канал
Твиттер
Неоконченная смешная история в двух действиях с прологом
Пролог.
Ты помнишь, как всё начиналось…
С адвокатом Стукачевым из Энска я познакомился на необъятных просторах интернета… (Внимание! В этой истории все совпадения с реальными лицами случайны.)
Что про него можно сказать… Типичный образчик тех, кто «топит» за эту, как ее, из пяти букв, которую называть нельзя. Бывший военный, любит это подчеркивать, а также размещать свои фотографии со всякими военными игрушками. Но сам, конечно, на фронт не лезет, предпочитая, чтобы за его идеи умирали другие. Борется, не щадя раскормленной физиономии своей, с «врагами народа» далеко от линии фронта, то есть, тьфу, линии соприкосновения.
Ясным апрельским днем сошлись мы с ним в словесной баталии, не на жизнь, а на смерть, с переходом на личности…
Короче говоря, адвокат Стукачев почувствовал себя оскорбленным. И даже собрался из своего далекого Энска приехать в мой город, чтобы «по-мужски поговорить».
— Приезжай, — ответил я ему. — Будет кому тебе автомат…
Далее мной было обещано разместить это оружие, с которым адвокат Стукачев так любит позировать, в той анатомической части тела, куда, впоследствии, был ранен некто, бывший глава Роскосмоса.
Свое обещание приехать Стукачев не выполнил. И я уже, было, стал забывать обо всей этой истории. Как вдруг…
Действие первое. Дискредитация армии и все, все, все…
Где-то в начале июля на мой смартфон поступил входящий вызов. Милый женский голос сообщил, что она является участковой и ей поручено опросить меня по заявлению гр-на Стукачева…
В тот же день я прибыл по указанному адресу, где меня и ознакомили с вышеозначенной эпистолой. Что тут можно сказать… При чтении этого бумагомарания мне вспомнились бессмертные слова М. Ю. Лермонтова: «Смешались в кучу кони, люди». Что только не вменял мне этот «звездец» российской адвокатуры. И оскорбления, и клевету на его мать, имени которой я даже и не знаю. Ну и вишенка на торте, просьба привлечь меня за дискредитацию армии. Куда ж сейчас без этого!
Последняя просьба была подкреплена довольно объемным экспертным заключением. Сделанным не кем-нибудь, а профессором и доктором филологических наук. Одна расшифровка, куда именно был послан Стукачев, когда я предложил ему следовать за русским военным кораблем, полстраницы заняла. В нем было доказано, что я дискредитировал армию, телеведущих и всех-всех-всех, включая целую Россию. Последнее утверждение было подкреплено следующей логической цепочкой. Слово «быдловидение» оскорбляет телезрителей, а значит, и всех россиян, а значит, и всю страну!
— Господи! — вырвалось у меня. — Говорил же ему, будешь писать на меня донос, позови кого-нибудь пограмотнее!
Девушка в форме мило улыбнулась и вздохнула.
— Понимаете, поступил сигнал. Должны же мы были хоть как-то отреагировать!
Тут наш конструктивный диалог был прерван распахиванием двери и появлением тетки неопределенного возраста. Которая обрушилась на «моего» милиционера с площадной руганью. Оказалось, что это не подопечный, а другой участковый. Предметом конфликта оказалось место опроса криминальных личностей и порядок его использования. Решительно и корректно тетка была вытеснена девушкой в коридор.
— Достала уже! — прокомментировала этот конфликт симпатяжка в форме. — А все потому, что женщина не должна быть долго одна, без мужчины.
— И недолго не должна, — ответил я. — Пусть лучше «выносит мозг» своему мужчине, чем всему свету.
Девушка-участковый расхохоталась.
— Кстати, — разоткровенничалась она. – За дискредитацию вас не привлечешь. Вы всё так уклончиво написали!
И действительно, я написал уклончиво. Необязательно же упоминать конкретные имена и географические названия. Например, на вопрос, поддерживаешь ли ты нацистов и «бандеровцев», можно просто ответить, что не можешь поддерживать то, что существует только в головах, одурманенных пропагандой. И добавить, что поддерживаешь тех, кто воюет за свою землю, а не влез на чужую!
— Конечно уклончиво, — ответил я. — Я же предполагал, что он на меня донос написать может!
Мы рассмеялись. От дачи дальнейших объяснений я отказался, взяв часть 2 статьи 51 Конституции РФ («не обязан свидетельствовать против самого себя»).
Но моя история на этом еще не закончилась!
Действие второе. Существо оскорблено
На этот раз смартфон зазвонил душным августовским стамбульским утром, когда я стоял в аэропорту на паспортном контроле, «на въезд».
«По выжженной равнине
За метром метр
Идут по Украине
Солдаты группы «Центр», —
понеслось над аэропортом «Новый».
Владимира Семеновича за дискредитацию армии не привлечешь. У него железное алиби. Эта песня была написана еще в середине семидесятых годов прошлого века!
Очередной милый женский голос (везет мне, дамскому угоднику) сообщил, что меня беспокоят из такой-то прокуратуры, по очередному заявлению адвоката Стукачева. В этот раз всего-навсего об оскорблении. В ответ я уведомил, что сейчас нахожусь за границей, после чего мне сообщили, что вышлют повестку на мой адрес.
По возвращении домой я прибыл в означенное присутственное место в указанную мне в повестке дату и время. Захватив с собой паспорт и ходатайство об ознакомлении с материалами дела. И, с удивлением обнаружил, что меня здесь совсем не ждали!
— А мы думали, что вы уже насовсем из России уехали, — сообщила мне помощник прокурора. Которая оказалось не менее очаровательной, чем девушка-участковый из первого действия!
— Дым отечества нам сладок и приятен, — отвечаю. — К тому же Стукачев на меня часто в органы пишет. Что же мне теперь в отпуск из-за этого не ездить?!
— Понятно.
Оказалось, что Стукачев — человек с тонкой душевной организацией. Его обидело употребленное по отношению к нему в моей интернет-статье слово «существо». И это человека, в чей лексикон входит, например, такое слово, как матерный эквивалент слова «ушлепок»!
Тем временем, представительница «ока государева» решила начать с амплуа доброго следователя.
— А почему у вас конфликт возник? Душами не сошлись?!
— Сильно сомневаюсь, что у него вообще есть душа! — ответил я.
Девушка посерьезнела. И дала мне почитать экспертизу этой статьи. Сделанную, как было отмечено во вступлении, с использованием компьютера и словаря русского языка Ожегова.
Я начал читать. Ну и комментировать.
— Позвольте, — спрашиваю. — А где вопрос, поставленный эксперту, на который он должен ответить?
— Ну-у, понимаете, наша экспертиза отличается от коммерческой!
— Понимаю, — говорю. — Что же тут непонятного? А почему экспертиза заключает, что я даю негативную оценку личности Стукачева? А оскорбление совсем по-другому в административном законодательстве определено? Как выраженное в неприличной форме унижение чести и достоинства какого-либо лица?
На это мне был дан ответ, что суд меня все равно признает виновным.
— Понимаю, — опять говорю. — Чего же тут не понимать? Суд — орган независимый, что вы ему принесете, то и проштемпелюет. Только вот позвольте. А где из материалов дела видно, что статья, которую прислал Стукачев, совпадает с тем, что размещено в интернете?
И тут вышла небольшая заминка. Дело в том, что «адвокат-патриот» оплошал с доказательной базой. Он не только не заверил нотариально мою статью, размещенную во Всемирной паутине, но даже не сделал и простого ее «скрина». Просто «скопипастил» и прислал все в прокуратуру в таком виде! И действительно, зачем стараться? «Врага народа» и так привлекут!
При этом сам «светоч энской адвокатуры» от имени администрации сайта, на котором была размещена эта статья, и потребовал, чтобы ее как можно скорее удалили!
— Как вы думаете, зачем Стукачев прислал нам статью, отличающуюся от размещенной в интернете? — расставила мне «дьявольскую» ловушку помпрокурора.
— Не знаю, — парировал я. — Задайте этот вопрос ему!
В итоге долго ли коротко дело был закрыто за неимением доказательств.
Конечно же, Стукачева это не устроило. И он подал жалобу в вышестоящую прокуратуру.
Но, как известно, наши государственные органы ошибаться не могут. И система, на которую так надеялся оскорбленный, когда писал свои доносы, начала работать против него. Вышестоящее «государево око» ответило, что факт написания статьи не доказан. И что «сомнения трактуются в пользу подозреваемого» (рассказать кому, не поверят).
Тогда наш адвокат пошел в суд. Но суд тоже стал на сторону такой-то прокуратуры. Постановив (вы уже догадались), что факт написания статьи не доказан. И что «сомнения трактуются в пользу подозреваемого».
Так и остался Стукачев несолоно хлебавши!
Интермедия. Да, мы офигели, и что?!
После всего вышеописанного я решил, что писание «телег» – это игра, в которую можно играть вдвоем. И сам написал в адвокатскую палату Стукачева. С приложением скринов его площадных оскорблений, которые занимают место в лексиконе мелких криминальных элементов, а также завсегдатаев «наливаек». Оттуда мне ответили, что я не предоставил доказательств нарушения Стукачевым адвокатской этики.
«ОК», — подумал я. И написал в прокуратуру, приложив скрины и уведомив, что при необходимости предоставлю их же, заверенные нотариально. Там наличие оскорблений фактически признали, но, к сожалению, истек срок давности. (По данному административному правонарушению он составляет всего три месяца).
«Ага, — обрадовался я. — Вы хотите доказательств, их есть у меня!». И послал повторное обращение в адвокатскую палату с приложением ответа из прокуратуры.
Оттуда мне опять пришел ответ, что доказательств нарушения гр-ном Стукачевым адвокатской этики мной по-прежнему не предоставлено.
Да, мы офигели! И что?!
Впрочем, меня это совсем не удивило.
Но и это еще не конец истории. Продолжение следует.
Александр ЧАКИНСКИ
Рубрики 
